Камеры видеонаблюдения, общественный контроль, перекрестные проверки...
Сторонники ЕГЭ
продолжают бороться за объективность, хотя, может быть, уже пора
подумать о целесообразности самой модели единого экзамена
Накануне нового года были опубликованы доклады двух комиссий – одна из них была сформирована по поручению президента Д.Медведева 14 октября 2009 г., другая – по распоряжению председателя Совета Федерации С.Миронова 30 декабря 2008 г. Перед комиссиями изначально ставились различные задачи: первая была призвана выработать способы совершенствования проведения ЕГЭ, вторая – изучить и оценить результаты эксперимента по введению новой формы итоговой аттестации. Переводить или нет? Доклады существенно различаются по структуре и содержанию. Так, в президентском отчете о достоинствах и недостатках ЕГЭ говорится вскользь, аналитическая часть практически отсутствует, но зато много места уделено мерам по совершенствованию ЕГЭ (к ним же прилагается план-график внесения изменений, необходимых для совершенствования единого государственного экзамена, в соответствующие нормативные правовые акты, в том числе 7 новых законопроектов, рассмотрение которых запланировано на январь 2010 г.). А в «мироновском» документе все наоборот: на критическую часть приходится львиная доля текста, а на конкретные предложения – одна страница. После прочтения двух отчетов складывается впечатление, что их авторы ведут друг с другом полемику: то, что члены президентской комиссии относят к позитивным сторонам ЕГЭ, независимыми экспертами подвергается сомнению. Например, опровергается тезис о том, что «ЕГЭ дал возможность каждому выпускнику, независимо от его места жительства, участвовать в конкурсе в любые вузы (о чем свидетельствует как рост числа сельских школьников, поступивших в вузы, так и увеличение числа студентов из других регионов в вузах Санкт-Петербурга и Москвы)». В «мироновском» докладе подтверждается, что «за годы эксперимента число зачисленных абитуриентов из сельской местности возросло в среднем на 10%, а в отдельных регионах – на 15–20%, выросло и число иногородних абитуриентов, поступивших в московские вузы», но вместе с тем отмечается, что рост этих показателей «происходит, как правило, за счет семей с доходом значительно выше среднего». Кроме того, в альтернативном докладе опровергаются тезисы о разгрузке выпускников за счет совмещения двух экзаменов в одном и о том, что ЕГЭ обеспечивает преемственность общего и профессионального образования. Вывод, к которому пришли авторы доклада Совета Федерации, однозначен: «Перевод ЕГЭ в штатный режим функционирования без полномасштабного обсуждения и подведения итогов эксперимента комиссия считает преждевременным», поскольку «в существующем виде ЕГЭ не отвечает тем требованиям, которые заложены в Федеральном законе от 9 февраля 2007 г. № 17-ФЗ» (проще говоря, в законе о ЕГЭ. – О.Д.). Вывод официальной комиссии наиболее точно сформулировал сам президент Д.Медведев 21 декабря 2009 г., назвав ЕГЭ «универсальным, но не главным» способом проверки знаний учащихся. Он должен быть дополнен другими формами оценки (олимпиады, конкурсы, испытания творческой направленности, учет внеучебных достижений). В качестве «ключевой публичной проблемы ЕГЭ» в докладе президентской комиссии отмечается то, что «результаты ЕГЭ, в том числе «средний балл», число «отличников» и «двоечников» ошибочно считаются основным показателем работы учителя, школы, региона». Почему недопустимы сравнения? К аналогичному выводу пришли участники семинара в Высшей школе экономики, на котором обсуждался доклад руководителя Центра оценки качества образования РАО Галины Ковалевой об итогах ЕГЭ 2009 года. По словам докладчика, для оценки качества образования данных ЕГЭ недостаточно: для корректной интерпретации необходима дополнительная контекстная информация. В частности, речь идет об учебниках, по которым занимались школьники, о количестве часов в неделю, предусмотренных на изучение того или иного предмета. Как отметила Г.Ковалева, в первые годы проведения эксперимента по ЕГЭ был предусмотрен сбор такой информации, но в последующем все сошло «на нет» из-за нехватки средств или по каким-то другим причинам. Кроме того, некорректно и сравнение результатов ЕГЭ в различные годы, поскольку за этот период менялась структура КИМов. Для этого необходимо создать единый банк откалиброванных заданий, но на это опять-таки не хватает финансирования. Еще одна важная задача, стоящая перед учеными, – создание системы пересчета данных ЕГЭ и международных исследований для их сопоставления. «Это обеспечит эффективность любых измерений, что позволяет использовать их для разных целей», – считает Г.Ковалева. Пока же сравнивать результаты разных регионов и школ и тем более принимать на этой основе управленческие решения недопустимо, поскольку условия обучения в городе и в селе, в разных типах школ резко отличаются друг от друга. Между тем, как с сожалением констатировал вице-президент РАО Виктор Болотов, «управленцы интерпретируют результаты ЕГЭ в лоб». Что такое коррупция и как с ней бороться Примечательно то, что при подготовке материалов к докладу Г.Ковалевой не делался акцент на выявление «аномальных» результатов ЕГЭ. Для анализа использовались интегрированные данные по стране по большому числу проведенных экзаменов (в мае–июне 2009 г.) «При таком анализе можно пренебречь небольшими искажениями результатов, поскольку они в целом не меняют картины выполнения отдельных заданий и вариантов экзаменационных работ», – убеждена Г.Ковалева. Это убеждение не разделяют другие специалисты. Не случайно проблеме «аномальных» результатов было уделено центральное место в докладе комиссии Совета Федерации, в котором отмечается, что «результаты ЕГЭ во многих регионах стали объектом манипулирования», в том числе за счет «подтасовки» баллов, подмены участников ЕГЭ, приобретения фальшивых сертификатов. Как следствие – нереально большое количество «стобалльников» в некоторых субъектах РФ, из-за чего элитные вузы «оказались в значительной степени доступными» для «слабо подготовленных, но пронырливых личностей». В докладе президентской комиссии та же самая мысль сформулирована более нейтрально: «При проведении ЕГЭ в 2009 году не удалось избежать нарушений и нечестного поведения… что может привести к значительной деформации контингента учащихся при приеме в вуз». Для решения этой проблемы предлагается ряд мер, в том числе создание условий для работы общественных наблюдателей в каждом пункте приема экзаменов и определение статуса системы общественного наблюдения в целях обеспечения объективности и прозрачности процедур проведения ЕГЭ. Второй принципиальный шаг, который будет предпринят в этом направлении – установление запрета на использование участниками ЕГЭ мобильных телефонов и иных средств связи в пунктах проведения экзамена. «Чтобы обеспечить безопасность результатов, мы будем требовать достаточно жестких мер», – заявила руководитель Рособрнадзора Любовь Глебова на пресс-конференции в «Интерфаксе». При этом она пояснила, что правила будут разрабатываться на федеральном уровне, а отвечать за их выполнение будут региональные органы управления образованием. По словам Л.Глебовой, определенные достижения в этой сфере уже имеются: например, установка камер видеонаблюдения в пунктах проведения экзаменов. Не исключено также, что в качестве общественных наблюдателей на экзаменах будут присутствовать представители вузов и ссузов. Наконец, третий шаг – перекрестная проверка экспертами из разных регионов части С. Это сделано не только для того, чтобы избежать пресловутой «коррупции на местах», но ради гарантии качества проверки. Ведь как отмечается в упомянутом выше докладе Г.Ковалевой, в 2009 г. в ряде регионов были впервые созданы региональные предметные комиссии по тем предметам, по которым ранее ЕГЭ в данной территории не проводился. Как выяснилось, «отсутствие опыта проведения независимого стандартизированного экзамена сказывается как на подготовке учащихся к экзамену, так и на квалификации экспертов, не имевших ранее опыта проверки выполнения заданий с развернутыми ответами по единым критериям и процедурам. Данная информация должна учитываться при анализе результатов этих регионов». В связи с этим членами президентской комиссии ставится задача повысить квалификацию экспертов: провести для них специальное обучение и сертификацию. Ряд мер предлагается и по совершенствованию КИМов – правда, все они носят бессистемный, половинчатый характер и способны привести лишь к косметическим изменениям. Половинчатые решения Например, предлагается привлечь к разработке КИМов Российский союз ректоров, профессиональные ассоциации учителей, экспертные структуры РАН и РАО, институты, осуществляющие анализ учебников и разработку стандартов. Или: предлагается ввести аудирование на ЕГЭ по иностранным языкам и применение компьютерных технологий на экзамене по информатике. Также рассматривается возможность сдачи по выбору ЕГЭ по математике с заданиями на более высоком уровне, в том числе в целях учета результатов при поступлении в профильные вузы. Таким образом, о разделении КИМов на базовую (предназначенную для итоговой аттестации школьников) и профильную части (для проверки знаний абитуриентов, поступающих в вузы) речь не идет, хотя на этом настаивают ректоры, независимая комиссия под руководством Миронова, специалисты РАО в лице В.Болотова, определенные намеки на целесообразность таких изменений содержатся и в докладе Г.Ковалевой. «При разработке КИМов учитываются разные программы обучения, – отмечается в документе. – Например, при создании КИМов по математике необходимо осуществить дифференциацию подготовки выпускников средней школы, изучавших курс математики в объеме от 4 до 12 часов. В то же время отсутствует нормативный документ, однозначно определяющий подходы к отбору базового или профильного содержания для включения в КИМы. Размытость объекта оценки, его направленность на оценку подготовки профильного уровня или двух уровней одновременно сказывается на прогностической валидности ЕГЭ. В связи с этим разработчики КИМов критикуются с разных сторон: либо за высокий уровень сложности заданий (со стороны общеобразовательных школ), либо за неоправданно большое число заданий базового уровня (со стороны вузов). Данное противоречие невозможно преодолеть без принятия однозначных нормативных решений о направленности КИМов (базовый или профильный уровень) и правилах установления минимальной границы в соответствии со стандартом базового или профильного уровней». В 2009 году минимальное количество баллов ЕГЭ определялось с учетом выполнения заданий базового уровня, и это, как известно, вызвало шквал критики со стороны специалистов, считающих, что минимальный порог был искусственно занижен, благодаря чему количество двоечников по математике и русскому языку уменьшилось на порядок по сравнению с 2008 г. Правда, это позволило избежать обещанного противниками ЕГЭ социального взрыва (не получили аттестаты всего лишь около 2,5% выпускников школ). Что же касается профильной части С, то, по данным доклада, в 2009 г. к ее выполнению на ЕГЭ по математике приступили 54,3% школьников, причем более половины решили их неправильно и не получили ни одного балла. Из предметов по выбору наиболее сложными для экзаменуемых оказались задания части С по физике и информатике. К их выполнению не приступили соответственно 28,5% и 30,5%. Исключение составляет экзамен по русскому языку: к выполнению третьей части работы приступают практически все экзаменуемые (93,2%). Это объясняется тем, что мини-сочинение может быть выполнено и на базовом, и на повышенном уровнях. Кроме того, сертификат ЕГЭ по русскому языку востребован во всех вузах. Тем не менее в своем выступлении на общем собрании РАО в декабре прошлого года В.Болотов настаивал на введении двух уровней и для ЕГЭ по русскому языку – ввиду многонационального состава российских учащихся, для части которых русский язык не является родным. По словам В.Болотова, вопрос о разделении КИМов на «школьный» и «вступительный» ставился с первого года проведения эксперимента по ЕГЭ, однако обсуждение его в министерстве считалось неприличным. Отчасти решение этой проблемы тормозится по объективным причинам: переход старших классов на профильное обучение так и не стал массовым явлением для нашей страны. По мнению специалистов, нововведение состоялось в 20% школ, лишь в некоторых регионах этот показатель приближается к 40%. Возможно, введение КИМов двух уровней избавило бы выпускников от лишних стрессов, связанных с попытками выполнения заданий повышенной сложности, а вузам дало бы возможность формировать «свой» контингент абитуриентов. Система сдержек и противовесов Членами президентской комиссии были отклонены и другие более радикальные предложения – такие как отказ от использования тестовых заданий и замена ЕГЭ по литературе сочинением, по истории – устным экзаменом (аналогичные предложения содержатся в докладе Совета Федерации, авторы которого считают, что тестовая форма КИМов неприменима для предметов гуманитарного цикла). В числе отклоненных оказались также предложения об отмене обязательного ЕГЭ при поступлении в техникумы и колледжи и об установлении права сдачи экзаменов в традиционной форме для выпускников вечерних школ. Такая же судьба постигла и законопроекты, предоставляющие право поступать на очные отделения вузов без сдачи ЕГЭ выпускникам, закончившим школу до 2009 г. (один из документов внесен О.Смолиным, другой – членами Совета Федерации во главе с С.Мироновым). Однако данное нововведение значится в перечне краткосрочных мер, рекомендованных президентской комиссией. Скорее всего оно будет закреплено не законодательно, а приказом Минобрнауки (так было сделано в прошлом году для выпускников прошлых лет, поступавших на заочные и вечерние отделения). Реализация этой меры приведет к освобождению от ЕГЭ десятков тысяч абитуриентов и фактически сделает ЕГЭ добровольным, на чем и настаивают оппоненты. Таким образом, в проведении ЕГЭ правительство придерживается системы сдержек и противовесов, по возможности идя на компромиссы с оппозицией, но не отклоняясь при этом от генеральной линии. Глас народа Выступая на совещании в Кремле 21 декабря, Дмитрий Медведев дал понять, что публикация доклада созданной по его поручению комиссии должна стать сигналом для широкого обсуждения ЕГЭ. Недавно лабораторией «Гуманитарные технологии» и редакцией сайта Педсовет.оrg был проведен опрос учителей и преподавателей вузов по различным аспектам ЕГЭ. Так, на вопрос о недостатках и негативных последствиях ЕГЭ были получены такие ответы: – 72% считают, что ЕГЭ провоцирует переход школы от нормального образовательного процесса к натаскиванию на тесты и оказывается одним из ключевых факторов снижения уровня образования в стране; – 58% видят в ЕГЭ фактор коррупции; – 50% обвиняют ЕГЭ в обезличивании образования, в неспособности выявить талантливых ребят и нестандартно мыслящих студентов; – 47% критикуют низкий уровень КИ?Мов, причем 16% ругают их за излишнюю сложность, 9% – за простоту; – 36% сказали, что ЕГЭ – это «угадайка»: можно получить «3» и более высокую отметку, заполнив бланк наугад; – 22% убеждены, что ЕГЭ нарушает права учащихся, создавая чрезмерные перегрузки, приводит к нервным срывам. Что касается конкретных предложений, то 43% опрошенных выступают за разделение ЕГЭ на базовый и профильный уровни, 28% видят выход в переходе от обязательного ЕГЭ к добровольному, 22% настаивают на его полной отмене. Последний ответ можно считать предварительным итогом нового витка дискуссии о ЕГЭ на данном этапе. Ответ на него мы получим через год, когда станет ясно, помогли ли косметические меры исправить ЕГЭ, или требуется кардинальная реформа, вплоть до полного отказа от непопулярной идеи… Источник: http://ps.1september.ru/view_article.php?ID=201000105 | |
|
| |
| Просмотров: 3566 | Комментарии: 3 | | |
| Всего комментариев: 3 | ||||||||
| ||||||||
0
Кстати, учителя нашей школы также бесплатно ночами потом эти ЕГЭ проверяли. Мы, как самое низшее звено в этой цепи, понятия не имеем, кто и за что получает деньги. 
