Взаимоотношения педагогов между собой не обсуждаются на родительских собраниях. 23-летний Роман, преподаватель русского и литературы, рассказал «Комсомолке», как сложно прижиться в коллективе, когда большая его часть годится тебе в мамы, а чаще  в бабушки. Оказывается, в школе - как в армии: надо стать как минимум «старослужащим», чтобы заслужить уважение коллег и администрации, а пока ты «салага», ты - пустое место. И это чувствуют дети, с удовольствием поддерживая травлю. В общем, сплошная  «бабовщина» (по аналогии с армейской «дедовщиной», но с учетом школьной специфики).

«Нам не нужны студенты»

Я учился на филфаке педагогического вуза. На 5-м курсе у нас началась непрерывная практика - это когда ты весь год работаешь на полставки в школе. Найти место оказалось непросто. Мне везде говорили: нам не нужны неопытные студенты. Теперь-то я знаю, что нехватка учителей литературы - это миф.

В итоге школу я все-таки нашел. Первое, что меня там удивило: директор за деньги разрешала курить на территории школы, около своего окна. И дети платили...

Мне дали часы в 6-м и в 10-м классах. Однажды в 6-м классе я поставил ученице 4 с минусом за стихотворение наизусть - ну плохо она читала, честное слово. Она обиделась, и весь класс следом за ней. Потому что она оказалась в классе лидером. Всегда получала только пятерки... С этого момента у меня началась война с классом. Они не слушали меня на уроках. Пытались приклеивать на спину какие-то бумажки. В открытую фотографировали меня, а потом вывешивали в Интернете издевательские снимки.

Я пытался спрашивать совета у коллег, у администрации. Но мне сразу сказали, что дисциплина - это  мои проблемы. Звонить родителям особенно «выдающихся» учеников мне было  запрещено. А положение становилось все серьезнее. Как-то один мальчик устроил шоу на уроке. Я стоял рядом с ним, а в это время кто-то из учителей зашел в класс. И этот ребенок изобразил, что я его ударил! Схватился за щеку, закричал: «Почему вы позволяете себе меня бить?» Я был в ужасе.

Вместо помощи от коллег я получил «производственное собрание», где меня жестко отчитали и  назвали бездарностью. Причем никто из них ни разу не был на моем уроке. Но именно они объявили моему буйному шестому классу, что я еще студент. Дети мне так и говорили: «Почему мы должны вас слушаться, вы даже институт еще не окончили?»

Характеристику за практику мне написали ужасную. И рекомендовали присвоить 8-й разряд. Всем моим друзьям, которые принесли липовые справки о практике, написали разряды не ниже 11-го...

«Никому не надо, чтоб дети учились»

Дальше было еще хуже. В следующем моем классе, в 10-м, были несколько человек, которые вообще не учились и не скрывали, что не собираются этого делать. Они знали, что им все равно поставят тройки. Но со мной не прокатило. Я им сказал, что просто так три не поставлю. Хотя именно на это мне всячески намекали в учительской. И в мае эти дети начали ко мне ходить - сдавать то, что не сдали в течение года. Первые разговоры у нас были такие: «Расскажите об Обломове». «Ну Обломов - это был такой чувак, который лежал на диване целыми днями...»  Но потом стало лучше. Видно было, что они начали ЧИТАТЬ. Они удивлялись сами себе! А я стал видеть толк в своей работе. И вот уже под конец  занятий директор школы вдруг предложила мне подать заявление по собственному. В этой школе никому не надо было, чтобы дети учились. Их тупо переводили из класса в класс. Зато в школе были нормальные показатели... Это главное!

Сократили первым

Я нашел работу в другой школе. На новом месте меня приняли хорошо. Я работал с удовольствием: все время что-то придумывал. Мы учились рецензии писать, читательские дневники вели.

А потом военкомат направил меня на обследование в больницу на 6 рабочих дней.  Я горел желанием работать, поэтому пропустил всего три урока. В военкомате мне дали справку об обследовании. Я и принес ее директору. И вдруг она говорит: «Не буду я по этой справке ничего оплачивать, это не больничный». И показывает мне приказ: «6 дней без сохранения содержания». Я покопался в кодексе, нашел закон, в котором написано: куда бы военкомат ни направлял, зарплата всегда оплачивается в 100-процентном размере. По закону жанра я, видимо, должен был «проглотить» эти шесть ни с того ни с сего неоплаченных дней. Я пошел разбираться в бухгалтерию, в департамент. В конце концов мне все оплатили. Но отношения с директором были испорчены. Потом выяснилось, что нас закрывают: сливают с соседней школой. Педагогов начали приглашать на собеседование с тамошним директором. Меня тоже позвали, но сказали: «Мы подумали и решили, что вам нужно подыскивать другую работу». Предлог был такой: нет нагрузки. Директор попросту распределила мои
уроки между своими старыми педагогами, и я остался не у дел. Я просил ее оставить мне хотя бы один лицейский 8-й класс -  у нас были отличные отношения, дети не хотели со мной расставаться. Но директор отказала: «Лицеистам нужен не начинающий учитель, а опытный». Работать с ними в итоге стал такой же молодой специалист, как и я. Дети писали в Интернете, что им скучно с этим учителем, что они бездельничают на уроках... Думаю, директору просто сказали, что я много требую, не выставляю троек двоечникам, отстаиваю свою позицию. И она решила со мной не связываться. Зачем ей нужно, чтобы ее  болото баламутили?

«Они заявили, что я разлагаю детей!»

Так я попал на работу в третью по счету школу. Мне дали 7-е и 8-е классы. Я предложил вести кружок по философии. В прошлой школе я вел такой кружок, и было очень интересно: мы там с детьми и психологию рассматривали, и художественные произведения, и фильмы смотрели, и все через призму философии пытались обсудить. Директору понравилось. Она подписала программу и сказала, чтобы я приглашал детей на кружок, а она оформит мне его задним числом, с 1 октября.

Ну а потом началось. Администрация решила посетить мои уроки. Пришли директор и учительница 14-го разряда. После урока собрались на обсуждение. Мне слова вообще не дали. Критиковали мой урок нещадно. Каждое выступление начиналось со слов: «Я 25 лет работаю в школе». Отчитали как мальчика. Но я решил не отмалчиваться. Начал с того, что неплохо было бы меня сначала выслушать, а потом уж разносить в пух и прах. Дамы были в шоке. Раскричались, что я их оскорбил. А потом заявили, что я РАЗЛАГАЮ детей. И тут я наконец понял, в чем дело. До их ушей дошла история, которая произошла в моем 8-м классе. Как-то раз один мальчик на моем уроке стоял у доски, писал упражнение. Прозвенел звонок, я всех отпустил, а ему предложил закончить работу. Дети стали выходить, и кто-то из них ему подсказал. И я видел, кто именно. Мальчик быстро исправил свои ошибки. И я сказал ему: «Я видел, что тебе подсказали. Скажи мне, кто тебе подсказал». И он сдал своих «спасителей» не раздумывая. Я промолчал и поставил ему 4. А через два урока он пришел ко мне и говорит: «Роман  Игоревич, я поступил  подло, я заложил  друзей». И я ему ответил: «Именно этого я от тебя и ждал. Я хочу, чтобы ты сам осознавал, по совести ты поступаешь или нет. Не переживай. Я никому не расскажу. Вопрос-то был в тебе». После этого  Антон всю ночь проплакал. И его бабушка пожаловалась директору. Которая посчитала, что я  «ращу павликов морозовых». Хотя я имел в виду  обратное. И с этого начались неприятности.

Первым делом закрыли кружок. Директор сказала, что такой человек, как я, не имеет морального права говорить о философии. А потом - что я должен доказать, что работаю не ради денег, и поэтому должен вести занятия бесплатно. Я еще ответил тогда: мол, такой человек, как я, не имеет права разговаривать с детьми о философии за деньги, а бесплатно - ничего, сойдет? Она прямо побелела вся. 

У нас с директором была потом еще уйма всяких разговоров. Я пытался прояснить свою позицию. Приводил в пример «Премудрого пескаря» Салтыкова-Щедрина: нельзя всю жизнь прожить в норе, избегая жестких ситуаций, дети должны учиться на своих собственных ошибках, а не выслушивая нравоучения взрослых. Но все тщетно. Каждый раз она выходила на половине беседы, хлопнув дверью. Меня постоянно критиковали. Иногда прямо при детях. Выходило, что у меня совсем нет достоинств, только ошибки и недостатки. Я продолжал вести свой философский кружок бесплатно, а администрация говорила детям, что мой кружок  нелегальный... Проблема опять в том, что я позволил себе иметь собственное мнение и отстаивать его. Мне говорили: «Вы еще мальчик, вы нам во внуки годитесь, почему вы позволяете себе с нами спорить?» Возможно, с этой школой мне тоже придется в скором времени расстаться...

Послесловие

Знаете, я понял, что не хочу иметь ничего общего с этими людьми. Они перешли грань среднего возраста, начинают стареть. Сложившаяся система приучила их к тому, что «лучше не возникать». Им проще получить очередной разряд, всем поставить хорошие оценки: двоечникам - тройки, троечникам - четверки и так далее. И еще на медаль вытянуть за уши. Я не хочу иметь ничего общего с людьми, которые засиделись на своих местах и просто ненавидят молодых за их стремление что-то изменить...

СТАТИСТИКА

Сколько лет учительнице?

Самая многочисленная возрастная группа, представленная в школе, - от 40 до 50 лет (35%). 20% - педагоги предпенсионного возраста - от 50 лет и старше. Каждый шестой учитель российской школы - работающий пенсионер.