Без преувеличения самым сакральным, краеугольным камнем российской школы является школьный урок. К настоящему времени с ним оказалось связано столько разнообразных смыслов, часто совершенно побочных учебному процессу, настолько он глубоко укоренился в ментальности педагогов, детей и их родителей, что они себе просто не представляют школу без уроков! 

Но ведь не к уроку одному сводится образование, и школы без уроков существуют! И кое-где, в довольно развитых странах они очень распространены, и с каждым годом их становится все больше. А урок там рассматривается как отжившая свое форма обучения, являющаяся тормозом на пути развития школы.

Но перед тем, как говорить об этом, давайте займемся нашим любимым занятием: срыванием всех и всяческих масок, и проанализируем современные смыслы урока, как это стало традицией в данной серии статей «Очевидное-невероятное», и посмотрим на урок с позиции каждого вовлеченного в урок субъекта.

Школьные уроки были придуманы в XIV веке, в Голландии. Так, в 1374 году Джон Сил, ректор начальной школы в городке Цволле, организовал обучение детей на основе того, что сейчас бы мы назвали классно-урочной системой, а в 1537-1582 годах ректор другой школы, уже в немецко-французском Страссбурге, Иоганнес Штурм, развил эту систему. В последствии, несмотря на наличие собственных замечательных педагогов (К.Ушинского, Л.Толстого, Н.Корфа др.),  российская школа формировалась почти исключительно под влиянием немецких образовательных традиций. Вместо «урока» в школах использовалось иностранное слово «экзерсис» (упражнение). «Урок» как педагогический термин прочно входит в русский язык лишь в XIX веке.

Слово «уро́к» очень древнее, оно восходит к общеславянскому urekti, где приставка «u» имеет значения усиления при глаголе rekti — «говорить», основе, имеющей индоевропейскую природу. Родственные слова: речь, пророк, отрицать. «У-рок» — это «у-словие», договор, сделка, завершение, правило, платеж, налог, нечто установленное, «задание». В этом смысле это слова используется в словосочетаниях «сделать уроки», «выучить уроки». 

Интересно, что долгое время урок не имел конкретной продолжительности. У Яна Амоса Коменского с классом несколько часов подряд (до 4-х часов) занимался один учитель, и он сам определял продолжительность работы над определенными темами и заданиями. После этих занятий дети должны были до 4-х часов работать самостоятельно, под наблюдением старших учеников. 

Достаточно полное представление об уроке в российской педагогике XVIII в. дает проект регламента Академической и московской университетских гимназий. Продолжительность уроков составляла 2 часа, составлялось годовое расписание уроков. Уроки делились на домашние и школьные, которые в свою очередь разделялись на приватные (которые вел один учитель) и общие (на них могли присутствовать дети разных возрастов, преподаватели, администрация). Кроме того, существовали ранние или приготовительные уроки, на этих уроках старший по возрасту ученик из другого класса (аудитор) проверял подготовку учащимися заданий и фиксировал результаты проверки.

Следующий за ранним урок вел учитель, в начале урока проводилась разминка для настроя учащихся на работу и закрепления пройденного, после чего переходили к главной части занятия – лекции. Учитель должен был руководствоваться на уроках такими правилами: не отягощать учеников избытком информации, следить за соответствием сообщаемой информации возрасту, дабы не отбить желание учиться и пр. В школе Л. Толстого урок на определенную тему мог продолжаться от 30-ти минут до 3-х часов.

Постепенно, уже к середине XX века, термин «урок» распространился, на время учебных занятий и стал означать их длительность. В разных странах в настоящее время закрепилась различная длительность уроков. 

В США продолжительность урока устанавливается каждой конкретной школой и составляет от 45 до 90 мин. Во Франции – от 55 мин до 2-х часов в зависимости от предмета, в Канаде – 75 минут, в Израиле – 90 мин (2х45), в Индии – 35 мин, в Китае – 40 мин, в Германии звонки даются через 90 мин, но учитель может закончить урок через 45 мин после начала, в Японии – 45-50 мин, в Финляндии – продолжительность урока по усмотрению учителя.

В России продолжительность урока плавает между 40 и 45 минутами. То 45, 40, то снова 45, в начальной школе 30-35. В предпраздничные дни уроки сокращают до 20-30 минут.

Опрос выпускников общеобразовательных школ показывает, что для большинства их них «урок – это такая скучная и бесполезная потеря времени, которую можно было бы потратить значительно лучше. Например, поспать или поготовиться к ЕГЭ». Школьники жалуются, что не успевают сосредоточиться и настроиться на урок: только начинаешь понимать, что говорит учитель и что надо делать, а урок уже заканчивается. Трудно сидеть первый урок, хочется спать и есть, потому что не всегда успеваешь позавтракать. Потом второй урок – он бывает особенно скучен. Потом уже втягиваешься, и уроки мелькают быстрее, трудно только перестраиваться с одного предмета на другой. То химия, то литература, то история, то математика. Большинство уроков скучны и неинтересны, жаль, что на них заставляют ходить. На уроке чаще всего одна мысль: скорее бы это все (и урок и сама школа) закончились.

Урок – наше все. Всё привязывается к уроку. Вся педагогика сводится к тому, чтобы правильно провести урок, чтобы какая-либо фаза урока не скомкалась из-за неожиданных происшествий или выходок детей. Бывает несколько типов уроков, но самый основной и часто используемый – урок с объяснением нового материала, сейчас это называется «урок открытия новых знаний», что сути не меняет. Урок рассчитывается по минутам, чтобы успеть, все, что положено. Например: 

1. Этап мотивации (самоопределения) к учебной деятельности.

2. Этап актуализации и фиксирования индивидуального затруднения в

пробном действии.

3. Этап выявления места и причины затруднения.

4. Этап построения проекта выхода из затруднения.

5. Этап реализации построенного проекта.

6. Этап первичного закрепления с проговариванием во внешней речи.

7. Этап самостоятельной работы с самопроверкой по эталону.

8. Этап включения в систему знаний и повторения.

9. Этап рефлексии учебной деятельности на уроке

Если перевести это с фгосовского новояза на человеческий язык, то вначале нужно дать детям успокоиться, назвать тему урока, его цель и объяснить, зачем он (этот урок) нужен. Это мотивация. Потом надо обрисовать, зачем вообще нужно то, чему посвящен урок, как было плохо, пока не узнали то, чему посвящен урок. А потом – рассказывается то, что, собственно узнали, и что это людям дало. А вслед за этим изложением нужно выяснять, понял ли что-нибудь кто-нибудь из сказанного, и, если понял, то, что именно. Ну и надо не забыть задать домашнее задание и подвести итог, что же дети должны были узнать на уроке, и проставить отметки в журнал. Ах, если бы все школьники внимательно слушали и успевали!

Все 45 минут урока приходится распределять на эти 9 фаз, получается по 5 минут. Но некоторые фазы сжимаем до 1 минуты, тогда другие можно расширить до 10 или даже до 15 минут. Но, все равно, гонка получается. Если вдруг случится что-то непредвиденное, класс зашумит, например, и урок пойдет наперекосяк. 

Конечно, такой урок можно провести, но его нужно готовить целую неделю, а потом – неделю отдыхать. Поскольку этого времени нет, учителя просто ищут конспекты и сценарии уроков и шпарят по конспекту, глубоко не задумываясь, о чем идет речь. Разработки уроков накапливаются годами, подсматриваются в журналах, у других педагогов. Ими можно взаимообразно обмениваться.

Потом, после такого урока – перерыв минут 15-20. Меньше нельзя – нарушение САНПиНа. И снова урок – такой же, или другой, и так примерно 6 раз в день. Потому что, только работая на 2 ставки, можно приблизиться по зарплате к известным майским указам. А потом, уже в вечернее время, – проверять тетради, писать отчеты, переоформлять планы-конспекты, электронный журнал…

Ну, а если честно, урок стал препятствием для настоящей педагогической деятельности. Узкие рамки урока на позволяют установить контакт с каждым конкретным ребенком в классе, понаблюдать за ним и понять его. Учитель имеет дело с обобщеной субличностью класса в целом: «шумный класс», «невнимательный класс», «слабый класс», «сильный класс» и т.п. Учебный процесс превратился в конвейер формальных уроков, учитель чувствует себя каким-то роботом, магнитофоном, повторяющим урочные разработки раз за разом. Пространства для педагогического творчества практически не осталось. Есть мнение, что одинаково успешно с учителем может учить и любой другой человек, с улицы. Дать ему разработку урока, он немного потренируется, и будет учить как завзятый учитель.

И не случайно все больше и больше разговоров о том, что учитель вообще не нужен, что можно учить дистанционно или с помощью компьютерных систем. 

Урок для администратора школы – самое желанное, прямо—таки святое время. Во-первых, когда звенит звонок и дети и учителя рассасываются по классам, наступает тишина, заканчиваются бесконечные назойливые вопросы, и можно, наконец, заняться настоящей работой: писать различные документы и готовиться к предстоящим проверкам. 

Но вообще-то для администрирования школой урок – это то же, что и атом для химии, кирпич для строителя. Школа, учебный процесс состоит из уроков. Все планирование и почти все отчеты (ну, кроме тех, которые связаны с численностью учащихся) крутятся вокруг уроков. Собственно, не так уж и важно, что там на уроках происходит, важно чтобы уроков было, сколько нужно,  и в расписание они стояли в нужном порядке по дням, чтобы не получить нагоняй от СЭС, и чтобы на все уроки хватало учителей. Иногда, когда учитель заболевает, классы объединяем, чтобы у всех детей был урок. Или приходится искать подмену учителю, если заболел надолго, и тогда нужно искать кого-то, кто будет с детьми сидеть и что-то проводить, чтобы уроки формально были, не пропадали. 

Наиболее заинтересованными в уроке как таковом оказывается многочисленная методическая братия. И издатели. И даже политики. Для них урок – это все равно, что поле для хлебопашца или море для моряка. Это такой объект, о котором можно бесконечно писать и написанное издавать, и это все купят не глядя, так сложилось! Это объект, о котором можно без конца придумывать и спорить. И вносить законопроекты. Например, сколько должно быть уроков математики, а сколько физкультуры. Или, например, что какие-то уроки нужно добавить. Например, шахмат. Это совершенно неважно, что в школе их некому вести, а игру в шахматы нельзя вписать  в какие-то временные рамки. Можно играть одну партию 5 минут, а можно 2 часа.

В то же время существует опыт, в котором урок трактуется намного более гибко, с переменной и увеличенной продолжительностью. И даже опыт, в котором урока  (и расписания) как такового нет. Например, это парк-школы. Или школы Монтессори. Видимо, тоталитарность нашей школы, утвердившейся после реформы 1930-х годов, проведенных Надеждой Константиновной под патронатом Иосифа Виссарионовича, «повернутость» школы на формальном уроке сыграли свою негативную роль и подводит нынешнюю российскую школу к краху. Именно формализм современного урока приводит к демотивации учащихся и, вообще, лишает смысла школьный учебный вопрос, заставляя сотни тысяч семей обратиться к семейному образованию.

Урок – это форма учебного процесса, сильно ограничивающая взаимодействие педагога и ребенка, и приводящая к рассогласованию ожиданий общества от образования и его реалий.