Даже став взрослыми юридически, дети избегают взрослости. Почему так происходит? Моя версия: потому что когда они этого хотели, им не давали. Сил и желаний было много, а возможностей реализовать – никаких. Их заставляли учиться и только учиться. Между тем дети в 13 лет уже взрослые, они вполне способны приобретать специальность, работать, некоторые – жить отдельно от родителей. Но родителям хочется, чтобы дети подольше маленькими оставались: слушались, подчинялись, были во всем зависимы от старших. В 13–17 лет лишь некоторые дети отвоевывают себе свободу, большинство остаются под давлением и влиянием старших и постепенно привыкают, что мечты о собственной жизни не только рискованны, но и наивны, смешны.
Было бы идеально, если в период от 13 до 20 лет ребенок попробует стать самостоятельным взрослым, сам выберет, стоит ли ему учиться, где и как. Особенно интересно узнать мнение тех, кто еще не забыл, каким был в 16 лет и чего хотел.
Комментарии

– Вы это серьезно? В 16 лет повесить себе, точнее, родителям на шею детей? Подросток с играющими гормонами – взрослый? Вы много таких детей видели? Я – ни одного. Как можно стать взрослым, не учась, не имея элементарных знаний?
– Знаете ли, далеко не все подростки воспользуются свободой себе во благо. Кто-то, может быть, и поступит соответственно вашей благостной схеме, а кто-то не будет ни работать, ни учиться, а будет пить-гулять в свое удовольствие без всяких положительных последствий.
– В нашем обществе в 13 лет, и даже в 16, подросток не является социально зрелым. Оставшись один, он обязательно попадет в неприятности. Подростку необходимы взрослые, хотя и по-другому, чем дошкольникам.
– Почему бы не подработать? Очень полезно, чтобы понять ценность образования. Но обеспечивать работой семью? Мы что, в странах третьего мира живем?
А нового в ваших словах немного. Митрофанушка тоже не хотел учиться, хотел жениться.
– Я отвоевал себе независимость именно в шестнадцать, что не помешало мне закончить школу и институт. Но я считаю образование необходимым, дисциплинирующим мысли фактором. Кто это понял – сделал шаг к зрелости.
– Мне 16 лет было не так давно, помню, чего хотела. Ничего хорошего. Разгребаю до сих пор, а все потому, что моя мама тоже считала, что в 16 лет человек уже взрослый.
– В 13 лет я по деревьям лазила и в казаки-разбойники играла. И в 20 лет были занятия поинтереснее, чем работать или замуж выходить. Пять лет учебы в институте ни на что не променяла бы, жалко, что не десять лет надо учиться.
– Есть подростки, которым действительно очень тяжело тащиться через годы образовательной мишуры. Среда не дает им нормального взрослого опыта. Да и закон не в пользу тянущихся к самостоятельности.
Комментарий специалиста: «Для молодых взрослый – человек нетворческий и несвободный»

тобы понять, какие социальные, профессиональные, психологические явления молодые люди избирают в качестве маркеров взросления, мы на протяжении последних 16 лет ведем исследование «Процессы взросления молодежи российской провинции». Оно проводится когортным методом: респонденты – юноши и девушки со средним возрастом 15, 18 и 21 год.
Но сначала несколько слов по поводу существующих концепций перехода от детства к взрослости. С одной стороны – это «парадигма адаптации», когда взросление рассматривается как процесс усвоения предзаданной социальной модели. При этом ни перед подростком, ни перед теми, кто осуществляет моделирование (родители, педагоги, психологи), не стоит вопрос выбора. Модель можно принять (адаптироваться) или не принять, но тогда ты попадаешь в категорию проблемных детей или «неправильных» взрослых. Это взросление «to-have», наличествующее.
Вторая парадигма представляет процесс взросления как непрерывный поток выборов, через которые взрослеющий постепенно все более осознанно и ответственно формирует свой неповторимый жизненный путь как реализацию собственной индивидуальности. Взросление «to-be», бытийное.
Приверженцы первой концепции концентрируются на внешних, социально-психологических, поведенческих характеристиках процессов взросления, на их присвоении в виде суждений, отношений, социальных установок. Приверженцы второй – на переживаниях человека, на принятии им решений, на выборах, диспозициях – на том, что формирует осознанное принятие или неприятие тех или иных моделей отношений.
Разумеется, разные подходы дают разные результаты. В нашем исследовании наряду с количественными применялись и качественные методы исследования. В результате обнаружена прямая связь между откладыванием создания семьи и откладыванием взрослой жизни в целом, и сейчас мы остановимся на данных «семейного» параметра.
В когорте 15-летних наблюдается четкое разделение на «опережающих», желающих создать семью побыстрее, и «откладывающих». А вот в когортах 18- и 21-летних уже одни «откладывающие». То есть в этот период жизни с молодыми людьми не происходит ничего такого, что способствовало бы формированию установок на семью. Более того, с 2007 года показатель «увеличение срока откладывания» резко пошел на подъем – до 71% даже у девушек.
Как удалось выяснить, отложенными оказываются следующие функции семьи: репродуктивная, социальная, экономическая, хозяйственно-бытовая. То есть те, приоритет которых навязывается идеологическими схемами, несмотря на то, что в современной жизни они уже значительно трансформированы. А вот те функции семьи, которые формируют ее психологическое единство, – сексуально-эротическая, досуговая, психотерапевтическая – не только не откладываются, но и активно формируются.
В реальности большинство наших респондентов к 21 году оказались включенными в различные системы отношений, которые относятся к разряду «альтернативных» семей. К сожалению, такое понятие, как, например, «мой парень/девушка», предполагающее институализацию отношений как с точки зрения внутренней оценки, так и с точки зрения социального окружения (родителей, например), находится либо вне пределов обсуждения, либо имеет негативную коннотацию.
Интересно, что данные, полученные открытыми методами, свидетельствовали: созданию семьи мешает отсутствие собственного жилья, постоянного заработка, зависимость от родителей, необходимость получения образования; а вот данные, полученные при глубинном исследовании, показали: в реальности названные причины являются лишь масками неуверенности в собственных возможностях и в способности и желании партнера создавать субъект-субъектные отношения. Можно с уверенностью говорить, что именно готовность к переходу от субъект-объектных отношений к субъект-субъектным является для молодых людей границей перехода во взрослую жизнь. А вовсе не обретение постоянной работы и/или независимых средств к существованию, не переезд на отдельную квартиру/жилплощадь, не питание вне дома, не потеря родителями права на контроль за расходованием времени, как принято думать.
Но далее – парадоксальная ситуация. Личностные характеристики, связанные с субъектностью, как то: ответственность за свои поступки, интернальность (уровень субъективного контроля. – Ред.), способность к саморегуляции, самостоятельное формирование жизненного пути, способность к принятию решений, оцениваются большинством наших респондентов негативно. Для них это характеристики «взрослости», достигать которой они вовсе не стремятся. Это «обязанности», которые противопоставляются «свободе», «творчеству», «самовыражению».
Готовность жить без помощи родителей признали за собой (по когортам: 15, 18, 21 год) – 8%, 16% и 27% юношей; 4%, 13% и 24% девушек. Полностью положились на родителей в выборе направления профессионального обучения/работы 22%, 34% и 28% юношей и 27%, 29% и 18% девушек. Показательно снижение самостоятельного выбора по годам почти на треть.
При проведении интервью все наши респонденты признали, что во всех важных решениях, связанных с выбором жизненного пути, заключением брака, принятием решения о рождении детей, «мнение родителей должно учитываться… и имеет решающее значение». Хотя они же признают, что это служит источником конфликтов.
Что же мы видим? Взрослые предлагают и даже навязывают нормативный подход к построению отношений, которые понимаются как распределение власти и выполнение тех или иных ролей. Учат патернализму. А проблемам, связанным с построением субъект-субъектных отношений между людьми, внимания не уделяется. Фактически молодежь ориентируется на две модели: семейные отношения 60–80-х годов прошлого века либо модель, представленная зарубежной культурой. Заметим: вторая в отсутствие среды, делающей ее жизнеспособной, тоже не может удовлетворить.
И это очень нездоровая ситуация: в своем окружении постоянно получать подтверждение тем установкам, которые отвергаются, и не получать ответы на те вопросы, которые для человека наиболее существенны.
Таким образом, благопристойный фасад семейной политики совершенно не соответствует сложившейся реальности, он лишь затемняет то богатство отношений между людьми, которое возможно при условии большего доверия друг к другу и которое потенциально все-таки существует.
Георгий ЖАРКОВ, кандидат психологических наук
Итоговые советы

1. Поскольку на вопрос о том, что такое взрослость, разные люди, даже ученые, отвечают по-разному, будет разумно как можно реже использовать это понятие в воспитании, особенно в манипулятивных целях: «Ты уже взрослый» или «Вот станешь взрослым».
2. Привлекательность образа взрослого формирует ближайшее окружение ребенка. Что мы говорим? Как выглядим? Как относимся к миру? Каждую минуту мы проектируем образ его будущей жизни.
3. Решать, когда уже пришла пора сепарации (отделения), а когда еще нет, не приходится: это как явление природы – неотменимо и безусловно. Только не стоит спекулировать на материальной зависимости подростка. Тот факт, что в нашем обществе ему особо негде заработать и реально отселиться, не отменяет естественных законов психического развития человека.

Источник: http://ps.1september.ru/view_article.php?ID=201001223