Специалисты из разных стран сегодня уделяют особое внимание оценке качества образования школьников. Результаты контрольных, тестов и мониторингов позволяют экспертам оценить реальную картину в системе образования. Как сегодня сфера оценки качества образования развивается в России? Могут ли результаты мониторингов становиться поводом для административных решений? Об этом в преддверии Второй международной конференции "Использование результатов исследований качества образования: проблемы и перспективы", которая пройдет в Москве 29-30 сентября, корреспонденту РИА Новости рассказал президент Евразийской Ассоциации оценки качества образования Виктор Болотов.

- Международные эксперты отметили успехи России при подготовке и проведении Единого госэкзамена. Они высоко оценили процедуры его проведения. По общему мнению, за последние два года доверие россиян к процедуре ЕГЭ резко возросло. Что касается мониторинга качества образования школьников, то здесь нам есть, чему поучиться у наших соседей. Сами мы же пока делаем в этом направлении первые шаги в виде мониторинга результатов обучения в начальной школе и мониторинга индивидуального прогресса учеников за первый год обучения в школе. Этот опыт вызвал большой интерес у наших зарубежных коллег на конференции.

— Эксперты из разных стран сходятся во мнении, что пришло время заниматься созданием культуры такого оценивания. На конференции мы договорились об организации международной рабочей группы по созданию учебника для учителей, где будет написано, что такое современные виды оценки, и как с ними работать.

Другая рабочая группа займется созданием сетевого учебного центра для повышения квалификации и переподготовки учителей. Здесь, безусловно, будет использован опыт российских летних школ по психометрике, которые проводились НИУ "Высшая школа экономики", а также опыт Российского тренингового центра.

Поэтому, на мой взгляд, задача создания русскоязычного пространства, где будет обсуждаться оценка качества образования, близка к разрешению. Напомню, еще шесть лет назад обсуждение темы оценки качества образования проходило бы только на английском языке. И сейчас мы видим серьезный прогресс у специалистов из России и стран СНГ.

- Принципы внутришкольного оценивания пока лишь обсуждаются в кругу специалистов или уже внедряются в школах?

— В России наиболее развернутая и структурированная практика внутришкольного оценивания сложилась в школах международного бакалавриата, но и не только в них. Вопросами оценивания занимаются очень многие школы. В каждом российском регионе есть школы, которые всерьез ставят вопрос об использовании современных методов оценивания.

Вообще говоря, внутришкольное оценивание так или иначе существовало в российских школах всегда. Любой учитель всегда ставил оценки за успеваемость, всегда у нас были переводные экзамены. Но сегодня всем стало очевидно, что трехбалльной системы оценивания – "3", "4", "5" — не хватает для хорошего оценивания. Нужно делать развернутую оценку, чтобы ребенок мог понимать, что у него получается, а что — нет, какие навыки или компетенции у него хорошо "растут", а какие — не очень.

Мы называем такой подход "формирующим оцениванием", когда цель оценки – это помочь ребенку разобраться в том, что у него "западает". Оценка должна служить не для квалификации или дисквалификации ученика: "Садись, два" или: "Молодец, пять", а для того, чтобы помочь ребенку и обеспечить его развитие. Этого же, кстати, требуют и новые российские образовательные стандарты. 

— Мониторинг готовности к обучению в старшей школе мы пока не запустили. А по готовности к обучению в средней школе есть экспериментальные мониторинги, которые работают в разных регионах. Есть и национальные исследования качества образования (НИКО), которые проводит Рособрнадзор, там оценивание проводится по восьмой класс.

Конечно, здесь пока есть, над чем работать и что обсуждать. Но, самое главное, такая практика начинает действовать. Наши управленцы от директоров школ до министров образования субъектов РФ постепенно привыкают к мысли, что по итогам мониторинга нельзя никого наказывать (как, впрочем, и поощрять), иначе они получат искаженную картину. Если мы хотим по итогам мониторинга увидеть реальную картину происходящего в школах, то, управленцы, держите руки подальше от морковки и кнута!

— Во-первых, в этих мониторингах изучается не только предметная обученность школьника, но и его прогресс по личностным качествам, мотивация, интерес к данному предмету. Российские и международные результаты мониторингов однозначно говорят, что мотивация ребенка к изучению того или иного предмета – чуть ли не самое главное в его успешности по этому предмету.

Мы начали изучать и школьную среду. Никто не призывает мерить патриотизм детей в баллах, но условия в школе для воспитания гражданской позиции мы начинаем оценивать. Мы перестали ориентироваться только на оценку знаний по учебным предметам, и стали использовать более широкий контекст, начали изучать ситуацию в семье. Потому что одно дело, когда ребенок из семьи, где папа с мамой с высшим образованием, и другое дело, когда образование мамы ограничивается начальной школой.

Разным детям доступны разные образовательные траектории. Нельзя упрекать слабого ученика за то, что он не поступает в МГУ. Точно так же не надо сквозь пальцы смотреть на то, что у сильного ученика невысокие баллы по ОГЭ или ЕГЭ, хотя у него и папа, и мама с высшим образованием, и дома есть компьютер, и все, что угодно. То есть специалисты начинают смотреть глубже и глубже на контекстные показатели.

— Что толку сравнивать школу при МГУ и школу в дотационном депрессивном сельском районе? Что толку от того, что мы поставили одну на первое место, а вторую на последнее? Никто и не сомневался, что с первой школе все в порядке, а со второй – не очень. В этом плане сравнивать надо те школы, которые находятся в одинаковых условиях по уровню образованности родителей и по возможности использовать внешние ресурсы.

Сравнивать надо школы при Московском государственном университете, Санкт-Петербургском государственном университете и Новосибирском государственном университете. Какие баллы ребята получают в этих школах, имея такие ресурсы, и почему, у кого лучше, у кого хуже. Ну, а школы из депрессивных районов надо сравнивать друг с другом. Вытаскивать на первый план лучшие школы, которые даже в плохих условиях, при низком социально-экономическом статусе семьи, при депрессивности региона, при низкой оснащенности интернетом, тем не менее, показывают хорошие результаты. Надо понять, что же делают эти школы, преодолевая плохие условия работы, и как эту практику можно сделать достоянием всех остальных школ.

— В первую очередь, это задача кадрового обеспечения. У нас не хватает грамотных психометриков, тестологов. А ведь каждый субъект федерации сегодня начинает свою работу в этом направлении. Во вторую очередь, нужно обучить учителей, директоров школ, управленцев грамотно использовать результаты объективного оценивания. Использовать не с целью "наказать невиновных и поощрить непричастных", а с целью повысить качество образования. Одним словом, кадры нужны. Кадры, кадры и кадры.