Николай Демидов, корреспондент журнала «Эксперт Северо-Запад»

Параллельное существование платных и бесплатных услуг в бюджетных организациях здравоохранения и образования является нарушением общественного договора и вызывает деморализацию профессиональных сообществ

На днях в автобусе  маршрута №69 прочитал отпечатанную без выходных данных листовку следующего содержания: «Я всей душой поддерживаю систему образования в России. Для того чтобы мой сын закончил первый семестр, мне пришлось продать всего-навсего одну почку. Теперь думаю, что бы продать, чтобы он закончил второй семестр. Но я все равно буду поддерживать нашу систему образования!»

Гипербола, конечно, но листовка, как говорится, шаркнула по душе. Тут же вспомнились удивлявшие меня вопросы моих молодых знакомых о том, можно ли теперь учиться  в вузе бесплатно. Проданная почка вызвала аналогичные ассоциации и на медицинскую тему – многим моим знакомым пришлось оплачивать операции в наших больницах и клиниках. А молодежь, даже не имеющая полиса добровольного медицинского страхования, практически не обращается к своему участковому врачу в районную поликлинику, предпочитая оплачивать медицинские услуги – так удобнее и быстрее. То есть бесплатные высшее образование и медицинское обслуживание как бы есть, но они работают на столь специфический контингент, что основная часть населения, кто вынужденно, а кто и сознательно, предпочитает получать эти услуги за деньги.

Причем работают не только чисто коррупционные каналы оказания этих услуг. Платное обучение в государственных вузах уже занимает около 40% учебных мест. В государственных поликлиниках и больницах, оккупированных пенсионерами и инвалидами, работающему человеку предлагают платные лечебные услуги – в удобное время и без очередей.

Истоки этого надо искать в далеких 1990−х годах, когда хроническое бюджетное недофинансирование образования и здравоохранения было компенсировано, в соответствии с давней традицией российского служивого сословия, за счет разрешения на «кормление» – получение дополнительных доходов непосредственно по месту службы. Система пустилась во все тяжкие, и государству пришлось не раз тормозить «бюджетменство» госучреждений: доходило до того, что в поликлиниках брали деньги за справки, а в некоторых вузах – за пересдачу экзаменов.

Даже сегодня управление внебюджетными фондами государственных учреждений здравоохранения и образования определяется не  государственными интересами, а предпочтениями первого лица.  В некоторых вузах царит абсолютизм – внебюджетный фонд централизован и распределяется сверху, что позволяет поддерживать  воспроизводство убыточных подразделений. В других процветает феодальная раздробленность – все подразделения работают на себя, отчисляя часть внебюджетных доходов в ректорский фонд. В этих вузах зарплата некоторых преподавателей может превышать бюджетный минимум в десять раз!

Характерно, что за все годы существования узаконенного «кормления» система ни на йоту не приблизилась к формированию полноценного рынка медицинских и образовательных услуг. Вся эта рать занимается «бюджетменством» при отсутствии не только конкуренции, но и настоящего общественного контроля. Контроль чиновников не в счет. Если вуз или больницу государство финансирует по определенному показателю – числу студентов, числу занятых коек или врачебных приемов, то любое учреждение быстро выдаст на-гора нужный показатель, не оглядываясь на качество и эффективность.

Зато тонкая ткань этики службы – в смысле служения госучреждений интересам общества – за эти годы оказалась разрушенной. И вот уже ректор СПбГМУ им. И.П. Павлова и (!) член антикоррупционного совета при Международном антитеррористическом центре Михаил Дедура с легким сердцем признается, что «конверт врачу коррупцией назвать сложно, это уже, я бы сказал, своеобразная форма сложившихся гражданских отношений». Начальник отдела по работе с гражданами территориального фонда ОМС Санкт-Петербурга Геннадий Лопатенков с ним солидарен. По его мнению, «деньги в конверте до лечения – это уголовное преступление, но после – законный акт дарения». Предприниматели хорошо знают, что разница между предоплатой и оплатой по факту не столь велика, и потому Российский союз промышленников и предпринимателей просто предлагает передать государственные медучреждения частному бизнесу в концессию. Клиент, как говорится, созрел.

Сейчас в медицинских кругах активно обсуждается проблема запрета предоставления платных услуг в государственных лечебных учреждениях. Вот-вот разразится очередной этап реформы высшего образования. Привыкшие к «бюджетменству» руководители бюджетных медицинских и образовательных учреждений яростно сопротивляются, предупреждая о грядущем распаде этих важных для общества институтов.

Однако представляется, что распад уже произошел. Когда служба в госучреждении  начинает регулироваться по рыночной логике, то служащие (хоть врачи, хоть преподаватели) быстро забывают о долге, размер которого соотносят с бюджетным окладом, и начинают ориентироваться на выгоду. Ведь если в стране с рыночной экономикой даже армию перевести на самофинансирование и хозрасчет, то она перестанет не только кормить и тренировать бойцов (мы это уже проходили), но и стрелять по реальному противнику, предпочитая выгоду от продажи неиспользованных патронов. Так было в Чечне. И это не преувеличение. Посмотрите, с какой легкостью бюджетные учреждения сдают в аренду помещения своим конкурентам (коммерческим вузам и клиникам).

Представляется, что этот клубок проблем распутать нельзя. Время компромиссов прошло, и придется рубить, то есть просто отделить платное от бесплатного. Такой «развод с перегородкой» и возвращение бюджетных учреждений к «девичьей фамилии» (государственной службе) позволит сохранить лицо и тем и другим. Пусть платное зарабатывает на удовлетворении уже сформированного платежеспособного спроса, конкурируя между собой и закрывая промахи бесплатного. А бесплатное должно служить обществу и полностью перейти на его содержание – на бюджет, что позволит выбирающим службу делать это без оглядки на рыночную конъюнктуру. И если государство сегодня в условиях рыночной экономики берет под крыло целые отрасли промышленности, то хорошо бы ему научиться наконец управлять и такими истинно общественными сферами, как здравоохранение и образование.